Начнем мы с ЭКСКЛЮЗИВНОЙ премьеры тизера проекта «Сергий Радонежский. Легенда о чудотворце» далее продолжим интервью с Максимом Алаевым, руководителем отдела композитинга анимационной студии
ДА-Студия Тизер проекта «Сергий Радонежский. Легенда о чудотворце»
– Максим, мы с тобой знакомы уже достаточно долго, лет 14, как мне кажется. Поэтому давай начнем с какого–то короткого рассказа именно о себе, как ты попал в индустрию, чем ты сейчас занимаешься и чем ты до этого занимался? – Попал в индустрию я из анимации, это была мечта всей моей жизни – рисовать мультфильмы. К этому я шел медленно, но верно, закончив театрально–художественное училище, каким–то чудесным образом попал в анимационную студию MBL, где начал осваивать фазовку, прорисовку, потихоньку анимацию. И как–то из классической анимации, вдруг попал в студию «Классика», где Володя Маневич спросил, знаю ли где на компьютере кнопка anykey. Я сказал, что знаю, и, в общем–то, с этого и началась моя цифровая работа с анимацией и со всей этой нашей кухней. Со «Студии Классика» все и началось, там начал осваивать сначала просто компьютерную графику двухмерную, потом трехмерную и со временем стал тем, кем я сейчас являюсь. В данный момент я работаю в «Да–Студия», руковожу отделом композитинга.
– Давай поговорим про «Да–Студия», когда ты туда попал, про ее историю, чем эта компания занимается, когда она создана и сколько в ней людей? – Да–Cтудия была создана в 2009 году, я сюда пришел три года назад, это получается, был октябрь 2012 г. Студия создавалась непосредственно под проект «Сергий Радонежский. Легенда о чудотворце» – это полное название. Были долгие поиски фактуры, что происходило в то время, история, архитектура, про самого Сергия, как он становился ожившей легендой, нашим Русским Святым. Была проведена колоссальная работа. Искали не только исторические справки, но и необычную художественную составляющую, визуализацию, из которой состоит наш мультфильм – как мы ее называем, «ожившая живопись». Когда фон представляет из себя ожившее полотно, например Левитана. И на этой, живописи, которая разложена по глубине, оживает нарисованный мир, нарисованный в 3D, двухмерный персонаж. Когда я пришел сюда, тут как раз прошла эта работа, т.е. руководство поняло, чего они хотят, но они пока не совсем понимало, как эту красоту получить. C небезызвестным тебе Ильей Радовильским начали искать, как это все заставить “полететь” – как это все рендерить, как композить. Мы начали потихоньку, из сер–мата собирать цветную картинку, и начало получаться то, что сейчас у нас есть, что стало нашим пайплайном, то, на чем стоим и чем мы гордимся, т.е. это наша картинка, которая, во всяком случае, я не знаю как вне студии, но внутри нашей команды нам сильно нравится!
– Да, это оригинальная стилистика. А сколько сейчас в студии работает людей? – Смотри, это такой забавный рост. Когда я только пришел на студию, она занимала половину четвертого этажа и первый этаж. Соответственно, когда студия разрослась, мы стали занимать первый, третий и четвертый этажи, а вот сейчас мы уже занимаем четвертый, частично второй, третий, первый, и в другом крыле еще весь третий этаж. Ну и конечно, у нас самый большой и самый лучший в России мокап–павильон. Когда мы собираемся всей студией, отсматривать материал, cначала мы помещались в просмотровой на первом этаже, в данный момент мы уже с трудом помещаемся в зале нашего мокапа. Когда я пришел на студию, тут работало около 20–25 человек, не больше, учитывая всех, включая администрацию. Cейчас нас порядка 160 человек, только тех, кто занимается производством и находится в здании. Так же есть удаленные фрилансеры, бухгалтерия и администрация.
– Да, я понял, неплохо! Делаете ли вы сейчас какие–то другие проекты, в какой они стадии? Можешь ли ты что–то про это рассказать? – Да, могу рассказать. У нас уже начался проект, который называется «Суворов». Так как технология, которую мы разработали, «ожившая живопись», она настолько сложная, что мы собираемся развивать и улучшать ее дальше. У нас задуман цикл произведений в этой стилистике. Первый фильм – это «Сергий Радонежский. Легенда о чудотворце», второй фильм мы уже начали, он уже на этапе, когда происходит ударный моделинг, сетап, подготавливаются персонажи. Какие–то тесты проводятся с motion capture, и, соответственно, рисуются концепт–арты, производятся исследования по историческим деталям, делаются локации, по Суворову. Т.е. он уже полноценно запущен.
– Да, я понял. – А после него следующий называется «Пушкин». Мы пытаемся рассказать про фантазии Пушкина когда он сочинял свои сказки, как это все происходило, т.е. это тоже такая достаточно интересная, мне кажется, тема. Мы нацелены на то, чтобы что то рассказать нашим детям, а конкретно поколению наших с тобой детей, которые как раз растут на мультфильмах, дать им какого–то русского героя, на которого можно равняться, на которого интересно смотреть, как какой–нибудь Спайдермен, Халк. Мы хотим развить русского героя, которому не стыдно было бы бегать, играть во дворе: «Я Сергий Радонежский!», «Я Суворов!». Т.е. у нас цель немножко поднять русскую культуру, ну и просто интересные истории, интересные личности.
– Понятно, цель благая! А что именно ты сам делаешь на этом проекте, какие твои ежедневные задачи? – Я являюсь полноценной боевой единицей в качестве композитора, как говорит Влад Ахтырский. Ну, мы на постсоветском пространстве привыкли называть себя композерами, а Влад, когда приезжает, он говорит «товарищи композиторы», я не знаю, как это теперь правильно произносить. Я являюсь полноценным композитором, делаю объем на уровне всей нашей команды, и плюс еще веду работу в Cerebro. Я формирую план, выделяю задачи для команды. Материал приходит из Арт–департамента, который с нами работает, это художницы–постановщицы – женский, девичий, я бы сказал, цех, где прекрасные девочки работают. Они создают концепт–арты, цветовую экспликацию эпизода, когда они уже все это дело создали – передают мне и я распределяю эпизод по блокам в Cerebro, кому что делать. В общем–то, отслеживаю “стандарт качества”, но больше с технической стороны теперь. То есть когда пришел, занимался еще и художественной частью, т. е. смотрел за цветом неба, за тем, чтобы если тени холодные, то свет теплый и наоборот. А сейчас, больше слежу за техническим качеством, чтобы все слои были правильно разложены, бывает, что что–то нужно все–таки притрекать, хоть у нас и 3D, чтобы везде был правильный параллакс, в общем, такой супервайзинг и плюс работа руками самостоятельно. Мы продолжаем придумывать технологии, и я стараюсь быть в тренде, т.е. участвовать в этом, потому что это интересно, мне кажется за этим будущее.
Кадры из проекта
– Раз уж тогда зашла речь о нашем программном продукте, тогда скажи, насколько давно вы стали применять Cerebro, были ли какие–то сложности в самом начале? – Знаешь, когда я пришел на студию, у нас была сиcтема проджект–менеджмента, это был Shotgun, и он был на таком зачаточном уровне использования. Все вроде бы понимали, что нужен какой–то проджект–менеджер, но для чего, как пользоваться нет. Пользовались им только менеджеры и сами мало понимали зачем. Как ты знаешь, я являюсь адептом Cerebro достаточно давно, и я предложил cупервайзеру проекта — что есть альтернатива, которая более выгодна по цене, и по удобству работы с ней, плюс я с ней достаточно хорошо знаком, могу научить. Естественно, русский саппорт, возможность связаться, в случае чего вызвать в офис. И, как ты помнишь, достаточно быстро мы решились и перешли. Да, поначалу было достаточно проблем, потому что Cerebro на тот момент, когда мы начали ею пользоваться, три года назад, она была заточена под VFX и рекламные ролики, которые ведут непосредственно общение с клиентом, т.е. пришла поправка, быстро поправили, оперативно выложили, а под анимацию в ней много чего не хватало. Могу сказать, огромный вам респект за работу по улучшениям. Я приезжал к вам, мы сидели и жарко обсуждали, нужны ли все эти статусы и прочий функционал. Огромное вам спасибо за то что все эти три года вы всегда шли навстречу и настолько здорово улучшили свой продукт.
– Я понял, будем стараться и дальше! Насколько быстро именно Cerebro прижилась в коллективе, по времени? – Ты знаешь, даже как–то не помню, сколько времени, как–то она органично вписалась. У нее есть плюс, что многие уже в ней работали. Поэтому я обычно проводил работу больше с менеджерами, т.е. я объяснял менеджерам, где тут диаграмма Гранта, как получить статистику на людей, кто сколько отчетов сделал. Например статистика – это очень удобно, наши девчонки, которые занимаются бухгалтерией, выводят, сколько человек сделал шотов в месяц, и соответственно, уже решают как его премировать. Cerebro очень быстро влилась и все как–то быстро к ней привыкли и сейчас даже мы не представляем, как можно без нее. У нас даже есть такая шутка: «В Cerebro мне напиши». Все производство построено на ассетах. У нас есть своя разработка, я понимаю, что ты меня потом спросишь, что нужно, ассет–менеджер встроенный в Cerebro, но мы уже написали свой и, очень удачно завязали на Cerebro, люди просто берут задачи, они автоматически через скрипт отчитываются в Cerebro, выкладываются дейлизы. Наш ассет–браузер работает с Cerebro, постоянно дописывается все, что нужно, постоянно апгрейдится, Cerebro плотно завязана на наш пайплайн.
– Мы тоже стараемся, мы приняли решение, развивать активно API, которые позволяют делать подобные задачи про ассеты. Cейчас мы выпустим новую версию c новым API с точки зрения интерфейса Cerebro, который позволит полностью изменить его, убрать все клавиши или добавить, т.е. не только пункты меню как сейчас. Потому что наши встроенные ассеты мы все еще разрабатываем, а забывать про нужды пользователей прямо сейчас нельзя и поэтому ответ, да, это API, который позволяет расширять Cerebro и интегрировать со своими разработками. Хорошо. А тогда такой вопрос, ты именно как менеджер, что ты используешь, может, быть, используешь рисование поверх кадров, т.е. аудиовизуальное рецензирование? – Рисование поверх – это наше все. Да, постоянно рисую, у нас даже вплоть до того, что мы теперь решаем задачи по свету, то есть ставим свет прямо в Cerebro рисуем схему, где у него должен быть контровой с этой стороны, красным, соответственно, с этой стороны, синеньким, где будет ключ и прочее.
– Понятно. Тогда переходим к вопросу, какие у тебя есть пожелания относительно улучшения нашего продукта? Что “болит”, извиняюсь за выражение? – Что болит? Все как–то по мелочи, знаешь. Вот, допустим, «Active Task» не могу убрать в интерфейс. У меня настроен свой GUI для Cerebro и я не могу его туда в окно вписать на задний план, чтобы он не висел поверх всего, а был всегда в интерфейсе. И еще не могу удалить хэштег, у нас работают художники, все сценаристы… Вот, соответственно, хэштег… там заг–заг, ворк–ворк, да? И прочее 🙂
– А, я понял–понял. Это к вопросу, что мы выпустили версию с хэштегами, ими стали пользоваться, но там однозначно нужен инструмент по их, назовем так, менеджменту 🙂 – Да!
– Чтобы найти все хэштеги, и удалить какой–нибудь. Тогда наверное, Максим, все! Спасибо большое за интервью! 