Ксения. Опыта, пожалуй, накопилось прилично. Я в графике достаточно давно, со второго курса института, где училась на режиссера. Так получилось, именно тогда мне в руки попал журнал Cinefex. Я не представляла, как вообще компьютерная графика создается, а на просторах интернета информации на русском языке на тот момент просто не было. Когда мы вернулись в Москву, я стала искать студии, чтобы куда-то приткнуться. И вот спустя десять лет с момента стажировки в качестве рото-художника стала VFX-супервайзером.
На моем творческом пути было действительно много интересного, и к созданию собственной студии меня подтолкнул, наверное, опыт работы за границей. Мне посчастливилось поработать в Австралии в замечательной Iloura. Там я увидела, насколько наши рынки отличаются. Мне захотелось, чтобы у нас тоже были такие проекты и ощущение комфорта в процессе работы. Это стало целью: «Хорошо, сейчас тут я композер, но потом вернусь в Москву и сделаю что-нибудь классное из того, чему я научилась».
Так и произошло. Параллельно с композом мне всегда нравилось учиться. Пожалуй, я master of none. Прыгаю: немножко Python, потом Houdini, затем что-то еще. В итоге получается сборная солянка. Не могу назвать себя сеньором в чем-то, что не касается композа. Сеньор-программист, software-девелопер? Нет, ни в коем случае. Но все же моих знаний хватает, чтобы объясняться с другими людьми, находить профессионалов и делать что-то классное вместе.
Вернувшись из Австралии, я стала VFX-супервайзером замечательного проекта Ани Меликян «Фея». Это был мой первый опыт в качестве супервайзера. Мы сдали проект за неделю до дедлайна. Все благодаря качеству профессионалов и планированию. А ещё именно там мы познакомились с Мариной. Она была координатором, и это была ее первая работа.
Марина. Технически не первая, но в графике первая.
Ксения. Познакомились и сошлись характерами и идеями. После этого проекта я была уже на 100 % уверена, что надо продолжить супервайзить. Просто «какой-то проект» делать не хотелось, а подходящего интересного на тот момент в Москве не было. Поэтому я выбрала уехать снова в Австралию — лидом на печально известный проект «Кошки», где вообще очень много бойцов полегло. Спустя пять очень тяжелых месяцев я решила, что ухожу из индустрии совсем. Выгорание было тотальное. Работала по девяносто часов в неделю. Даже по российским меркам это был безумный проект, а по заграничным тем более. Позже беседуя с незнакомыми людьми, например на интервью, когда спрашивали про мой опыт, я говорила: «Я работала на Cats». Они: «О боже мой, вы одна из тех?» — «Да, я была лидом».
Марина. И когда встречаешь кого-то, кто тоже там работал, сразу в их глазах видишь понимание.
Ксения. Такие вспышки из Вьетнама, супервайзер сломал ногу, очень все плохо было. У меня в общей сложности получилось семьдесят человек в студии в Аделаиде и ещё сто в Бангалоре. Я была лидом плюс супервайзила. Суперкомбо, потрясающий опыт, который ни с чем не сравнить и не перепутать.
После этого я решила уйти из VFX-индустрии и подписала очень скромный контракт, исключительно преследуя желание переехать. Был выбор — ехать супервайзером в Германию или простым композером в Канаду. Хотелось спокойной жизни, чтобы на хлеб заработать — и больше ничего не надо, так что я выбрала второе. Отправила все свои вещи в Торонто, а потом началась пандемия и мы остались здесь. VFX – это по-любви, и мы решили, что надо попробовать сделать что-то свое. Почему бы и нет? Хотелось работать на западных проектах, но вместе с тем в комфорте и спокойно. И стабильно.
Даже не планировали начинать с заграничных проектов: думали, будет логично, если дойдем до них постепенно. Масочки порежем, в России поработаем… Но получилось, что мы сразу выпрыгнули, и 100% наших проектов теперь с западными коллегами.
Если говорить обо мне, то основное: хотелось заниматься графикой, вот я и занимаюсь. Нормально делай — нормально будет.
Марина. Это был мой первый проект в качестве VFX координатора. Изначально, даже имея какой-то багаж знаний в области управления проектами, ты сразу не понимаешь, как его правильно применить. Перебираешь: «А давайте табличку сделаем, а давайте вот так», — и все упирается в то, что многие люди, оказывается, просто не привыкли так работать. Тогда я в первый раз увидела, как кто-то сделал план-график – и это была Ксюша. Под конец, за месяц-полтора до сдачи, этот план очень помог. Он менялся, но мы видели, что сделали и сдали, что еще предстоит и укладываемся ли мы в сроки.
Ксения. Переработок было немного. Я лично посидела всего два раза по два выходных.
Марина. Не могу сказать точно, что кто-либо сидел и перерабатывал. В первый раз никогда не знаешь, что норма, а что нет. Но у нас с Ксюшей переработки были. Думаю, нормально, когда руководитель проекта перерабатывает. Хотя в идеальном мире и он этого делать вообще-то не должен…
Ксения. Его задача — очень много работать, чтобы не перерабатывали другие. Вообще мы любим спать по ночам, поэтому любовь к здоровому сну побеждает, и мы укладываемся в сроки.
Марина. Но был и такой опыт, когда ребята перерабатывали. Например, мой личный проект, на котором я была уже продюсером. Но это был очень долгий проект. Я напарывалась и на организационные, и на технические ошибки, которые, к сожалению, не смогла предвидеть. По итогу, как мне кажется, зачастую всё упирается в эффект снежного кома, и после этого я очень ждала следующий проект, чтобы эти проблемы уже сразу обойти как можно раньше, желательно на этапе биддинга. Но жесткого дедлайна не испытывала еще ни на одном проекте. Недельку, но не более.
Ксения. Но когда мы работали в паре, у нас ни разу не было такого дедлайна. Пока.
Марина. Мы сами перерабатывали, так как лично отвечаем за проект. О переработках ребят лучше спрашивать у ребят. Иногда говоришь человеку: «Так, все, иди спать, а мы подхватим задачу», — и так как мы все на удалёнке, то можно только надеяться, что он действительно пошел спать, а не отчитался о проделанной работе и продолжил, или что отказался от дополнительной помощи по какой-то разумной и честной причине, а не чтобы потом страдать втихую.
Ксения. Когда мы сформировались как студия, как команда, стали подниматься вопросы ценностей. В первую очередь это были планирование и здоровый рабочий день. Work-life balance, как модно говорить, действительно существует. Можно хорошо работать, не забывая о жизни. Я убежденный фанатик того, что можно спланировать что угодно и вырулить по этому плану. Но не так, что один раз нарисовал, а потом все пошло. План нужен, чтобы им пользоваться. Менять его — это нормально.
Марина. Планирование — это процесс. Не зря в теории управления он так и определяется. Это постоянное изменение, потому что приходится контролировать метрики, за чем-то следить и подстраиваться. И в планировании, пока на мое личное новое удивление, очень во многом можно договариваться с клиентом: «А давайте по-другому? А у нас государственные праздники, можно мы передвинем вперед либо назад? Нормально вам или нет?» Можно общаться и строить комфортный план.
Ксения. Я ничем. Когда пришла в компьютерную графику, мне было восемнадцать лет. До этого я успела лишь поработать продавцом-консультантом в магазине Swatch. Я очень люблю часы, это была моя первая работа. Заработала, как сейчас помню, тридцать тысяч рублей. Бешеные деньги.
Тогда я училась на режиссера кино и телевидения. То есть у меня есть бэкграунд монтажера, режиссера, насколько он вообще может образоваться за такой короткий срок. До института я училась в музыкальной школе, играла на скрипке.
Марина. А у меня путь извилистый. Когда я выпускалась из школы, то увлекалась технологиями, роботами и инновациями, но при этом не хотела заниматься именно производством роботов. Хотя в классе восьмом-девятом все было по-иному. У японцев был робот Asimo, и я очень хотела устроиться туда, где делают что-то подобное. А еще личные увлечения — например музыка — толкали меня к какой-то закулисной, сценической профессии. Мне было тогда очень интересно поработать со сложными декорациями концертов или шоу. Но тогда — в 2012 году — я не нашла, где учат именно работе за кулисами. Чтобы знать, как подключать звук, как построить конструкции, как все организовать.
Решила, что пойду в технический вуз, — ведь это всё технические штуки. Поступила без экзаменов по олимпиаде в Бауманку на робототехнику — это настоящий кладезь, могила, вырытая трудами ученых, как сами же бауманцы расшифровывают старое название — МВТУ.
Но поняла для себя, что сидеть на одном месте и программировать — все-таки не мое. Тогда решила конвертнуться в управленца всеми этими прекрасными техническими процессами и перешла внутри ВУЗа на кафедру экономики и организации наукоемких производств, найдя наконец для себя подходящий стиль работы. Но мысль о творческом — концертах, шоу — меня преследовала. В итоге я на 4м курсе посетила мастер-класс Нью-йоркской киноакадемии в Москве и обратила свое внимание на кино. Сначала пошла на мастер-класс по режиссуре, а потом и по кинопроизводству, где режиссура и продюсирование были объединены — и там о планировании рассказывали больше.
Мир тогда перевернулся с ног на голову. Я поняла, что принципы управления, которые мы изучали на примере ракетостроения, вполне соответствуют принципам подготовки и организации в кино. Когда я пошла на режиссуру, то была удивлена, что режиссер может добиться от актера нужных эмоций, просто влезая в какую-то тонкую психологию человека. Это была уже не моя личная история, но организация всего меня очень увлекла. Поэтому я пошла на высшие курсы во ВГИК, учиться на исполнительного продюсера, и попала в мастерскую Виталия Николаевича Васильченко. Но по окончании курсов я поняла, что продакшен-часть — это хаос и неизвестность, где не чувствуешь земли под ногами. А я люблю твердо стоять на ногах, мне хотелось определенности и стабильности.
Под самый конец курса у нас прошло два мастер-класса по компьютерной графике от Паши Семерджяна. Я поняла: «Вот! Это дверка, которая мне открылась». К тому моменту у меня уже был опыт управления проектами в компании, которая производит курсы для пилотов военных вертолетов, и там тоже присутствовала простая совсем компьютерная графика — они рисовали симуляторы, модели кабины, но всё красивенько и максимально нативно, чтобы обучающийся пилот почувствовал себя как в реальной кабине вертолёта.
В первую студию мне посчастливилось попасть удачно и довольно легко, помогли те общие материалы, которые нам дал Паша на мастер-классах.
Ксения. Когда ты супервайзер на чужой студии, у тебя как бы связаны руки. Можешь создать на своем проекте экосистему, но ограничения существуют во многих вещах.
Марина. К сожалению, проект заканчивается — и экосистема разваливается.
Ксения. Хотелось, чтобы что-то осталось. Представьте: строишь замок из песка и хочешь, чтобы никто потом не отобрал его и не разрушил. Появляется желание создать свое место, куда никто не придет и где можно будет делать то, что ты считаешь нужным. Я очень верю в кино и люблю людей.
Марина. Наши российские а́ртисты, заслуживают самого лучшего, потому что у нас действительно очень продуктивные ребята, могут решать сложные задачи и выполнять огромные объемы работы.
Ксения. Я считаю, что у нас самые сильные ребята. СНГ, бывший Советский Союз — это, наверное, самые лучшие артисты, с которыми мне доводилось работать.
Марина. Отличные ребята есть во всех странах, но если мы берем количество артистов в России, то концентрация просто зашкаливает. Я точно начала больше верить в людей.
Ксения. Для себя мы решили, что будем маленькой студией. Я однажды услышала, как одни ребята сказали: «Мы хотим, чтобы наши артисты были эдакими Джеймсами Бондами, а мы им все плюшки предоставляли». Очень понравилось сравнение. Если классным, потрясающим, сильным артистам создать условия, чтобы расти и развиваться, дать им лицензионный софт, сильные машины, спокойствие и стабильность, то они смогут сделать для тебя очень многое. Это потрясающая коллаборация. Мы к этому стремимся.
Ксения. Мое знание Cerebro как артиста сводилось исключительно к тому, что я знаю, как загрузить дейлиз, а как супервайзера — к тому, что я знаю, как кружочки рисовать. Поэтому график я делала в Google-таблицах. По сути, это была диаграмма Ганта, которую я создала, раскрашивая ячейки в Google-таблицах.
Марина. У меня же до графики был большой опыт составления графиков в Mircosoft Project, но в этой индустрии ещё не довелось использовать его по разным причинам, в основном из-за этого, что в рамках одной организации должны быть единые для всех управленческие инструменты, а Project довольно сложный инструмент для изучения и внедрения. Но в интернете полно всяких полуавтоматических шаблонов для построения Ганта в Google-таблицах, но, по моему мнению, те, которые мне попадались, пока далеки от удобства использования и полноты возможностей.
Ксения. Мы пробовали все. Я была на Cerebro, потом столкнулась с Shotgun, когда это еще был Shotgun. С ftrack я не сталкивалась буквально до последнего проекта. Но там я ftrack не вела, его использовал клиент. То есть мы туда просто заливали дейлиз. У Марины здесь опыта больше, она чаще пользуется всей этой историей.
Когда начали студию открывать, больше опыта было в Cerebro. И мы решили: «Окей, давай попробуем все». Первая мысль была такая: мы работаем с Западом, так что, может быть, западный софт подойдет лучше, он более для них понятный.
Марина. Там есть всякие функции, с помощью которых можно многое объединить с клиентами, расшаренные плейлисты, например, очень удобные.
Ксения. Например, создать учетную запись, в которую клиенты будут заходить. Плюс они уже знакомы с этим. И мы попробовали: как честные люди пошли и скачали все эти триалы, все проверили, все протестировали. Я даже рассматривала вообще бесплатную Prism, но там оказалось все очень все примитивно, никаких Гантов, ничего нет. Она больше для пайплайна. Софты очень разные, они сильно отличаются, и мы абсолютно осознанно выбрали Cerebro.
Shotgun — это было первое, с чем я работала. Огромный конструктор, в котором есть все: большое сообщество на GitHub, всевозможные куски кода, плагины. Все это очень здорово. Shotgun — большая-пребольшая песочница, в которую каждый может принести еще и свои куличики — и ими можно будет пользоваться.
Но здесь же сразу начинаются большие неудобства. «Из коробки» ты его использовать не можешь, потому что открываешь, а оно все на тебя кричит каким-то ужасом для программистов. Когда ты его скачиваешь впервые, он просто пугает. Особенно эти фильтры, которые надо настроить на все параметры. И ты думаешь: «Боже мой». Нужно сделать плейлист в Shotgun, но для этого тебе нужен специально обученный человек — координатор, который умеет это делать, потому что там это супернеинтуитивно.
Мы понимаем, что у нас не те объемы, что мы не безумные масштабы ворочаем. Вряд ли нам будут нужны все эти фильтры, даже если их настроить.
Наш пайплайн строится вокруг Hiero, и у Shotgun существует просто потрясающий бридж c Hiero, который позволяет супервайзеру даже не заходить в Shotgun. У него есть Hiero, в которой он разбирается, и он по этому бриджу все пересылает, а потом ему все приходит обратно. Он даже комментарии может там рисовать. Это здорово. Это очень понравилось.
Но и здесь большой минус состоит в том, что, как говорится, «без бутылки» ты просто это не настроишь. Нужен либо тот, кто разбирается в API Shotgun, либо тот, кто разбирается в Python и будет этим заниматься, либо еще кто-нибудь, кто разбирается или просто любит читать Google-инструкции по установке. То есть нужен отдельный человек на фултайм, который будет все настраивать.
Плюс цена. Когда мы смотрели всю эту историю, это был Shotgun, еще не было ShotGrid. И еще у Autodesk не было опции для российского рынка: хоп — и сразу в три раза дешевле.
Марина. Это так мы с удивлением обнаружили, что цена меняется в зависимости от региона.
Ксения. Дальше был ftrack. Он очень красивый. Ты прямо заходишь, и сердце продано, он прекрасный, ты влюбляешься… А потом начинаешь его использовать — начинаются проблемы. Ftrack удобен «из коробки», им можно пользоваться сразу. Ставишь — и все хорошо. Там есть бриджи и с Nuke, и с Hiero, и вообще с чем хочешь. И сообщество на GitHub там тоже огромное — то есть очень много людей, которые чем-то делятся. Но там сразу было два момента. Первый из них — поддержка. Мы написали, а ответили нам недели через две.
Марина. Ну, не две недели. Три дня точно прошло, наверное, от самого быстрого ответа.
Ксения. Это самый быстрый. Среднестатистический — две недели. Они тебе первый раз отвечают через две недели, а потом через три дня. Цена у него нормальная абсолютно, в этом плане все приемлемо.
Второй момент — в том, что в Cerebro и Shotgun/ShotGrid есть потрясающая опция, когда делаешь референс мувки, потом помещаешь их в Cerebro или в Shotgun — и создаются шоты. И они все с картинками. То есть вот ты супервайзер, у тебя три проекта и триста шотов.
Марина. И ты не запоминаешь циферки, а смотришь картиночки.
Ксюша. Ты запомнишь циферки, но не в начале проекта. В начале действительно очень тяжело, а потом каким-то образом возможности мозга раскрываются и ты помнишь проект, который был пять лет назад. Ну так вот в ftrack загрузить мувки с картинками нельзя, такого нет. Чуда не происходит.
Марина. Это уже нативное желание — просто закинуть мувки, и чтобы проект создался.
Ксения. Мы подумали: «Может, мы что-то неправильно поняли или сделали?» — и написали в поддержку. Нам ответили через две недели…
Марина. Устроили красивую презентацию…
Ксения. В которой сказали: «Нет, вы этого сделать не можете». Но они могут написать питоновский код, который это делает. То есть они открыты, они могут все сделать, но сколько придется ждать? А если у меня что-то сломается, как они ответят?
Марина. Ты приходишь, желая получить результат, но до достижения хоть какого-то результата проходит много времени. И большую часть этого времени тебе объясняют, что из коробки этого сделать не получится. Я не знаю, пытаются ли они предложить свои платные услуги — или же готовы предоставить свою помощь бесплатно.
Ксения. Единственное, как можно создать эти превью, — это сделать скриншот и вставить в ячейку шота. Их триста, вставить придется в каждую…
Марина. И это еще не наследуется… Или просто почему-то у нас не наследовалось в родительскую задачу. У нас был общий проект с одной западной студией, где мы подключились скорее как наблюдатели к их ftrack, и убедились, что мы всё же не одни так поняли этот функционал ftrack — координатор той студии где-то через неделю-две после начала проекта выделил отдельный день, чтобы загрузить превью шотов в задачи.
Ксения. В общем, я пришла в ужас и сказала: «Вы сошли с ума, так нельзя». И ftrack отпал полностью. У нас много проектов, они в основном небольшие и постоянно меняются. И перекладывать эти маленькие порисушки — настоящее безумие.
Поэтому мы выбрали Cerebro, в которой все это есть. Единственное, чего не хватало, так это бриджа между Cerebro и Hiero, поскольку Hiero — центр нашего пайплайна. И мы просто решили посвятить этому свое время. У вас потрясающая поддержка, которую мы обожаем, и вы открыты к диалогу. Почему бы не улучшить то, что уже есть, и почему бы не попытаться сделать это как-то вместе?
Сейчас мы с вами работаем, чтобы делать бридж Tentaculо — немножко под нас. Начинается поиск баланса, это абсолютно нормально.
В общем, у Cerebro, во-первых, потрясающая поддержка, во-вторых, есть желание двигаться, развиваться, и в-третьих, сама система потрясающе удобная, все интуитивно понятно.
Марина. В Cerebro мы все уже привыкли работать, все наработано.
Ксения. Артисты подсоединяются, и они знают, что надо делать. Я прямо представляю, что они скажут о Shotgun: «Нет, только не это». А о Cerebro все знают, всем уже знаком этот софт, он интуитивный и классный.
Марина. Я ещё большой фанат Microsoft Project. Сейчас за ненадобностью его уже не использую, но во всех софтах искала похожее. Чтобы можно было не только построить диаграмму Ганта, но и подсветить конкретного человека, если он перегружен. Хотя внести в программу исходные данные — уже огромный труд. Не всегда у продюсера или координатора есть время, да и не каждый софт так развился.
В итоге пользовались Google-таблицами, так как всё равно обмениваемся всякими разными данными с клиентом либо административным персоналом своей студии.
Для продюсера и координатора очень важно отслеживать затраченные часы и денежные ресурсы. С помощью Shotgun у меня получилось это сделать. Я ведь фанат не только табличек, но еще и того, чтобы все происходило автоматически, чтобы требовалось минимум ручного труда. Свою систему автоматических табличек разрабатывать я начала, еще пользуясь Cerebro, но тогда такого бриджа между Cerebro и табличками у меня не было.
В Google-документах мы заполняли статистику вручную, и уже в Google-табличке все автоматически подцеплялось по формулам — можно было отслеживать затраты в динамическом виде по месяцам, по годам. Круто и удобно.
А потом получилось так, что я перешла в студию, где пользовались Shotgun. И именно Shotgun позволил мне получить базу данных в csv, в очень удобном формате для последующей конвертации в сводные таблицы. Но, к сожалению, я уперлась в возможности Google-таблиц. У меня количество ячеек больше пяти миллионов, а больше нельзя.
Благодаря базе данных из Shotgun я через сводные таблицы смогла построить автоматическую систему, которой нужно было только импортировать этот csv на один из листов, а Google-таблицы начинали считать все по своим формулам.
Правда, приходилось делать холодные бэкапы с минимумом формул, а в какой-то момент нужно было даже открыть одновременно пять табличек, чтобы данные подгрузились, видимо, результаты формул просто уже не помещались в какую-то внутреннюю память Google, извините, я не сильна в технических терминах, так что могу сейчас по-глупому что-то пытаться объяснить.
Ксения. Марина — единственный продюсер, который работает на i9-процессоре, чтобы все открывать.
Марина. Да, но для задачи, которую я хотела решить, возможности Google-таблиц, к сожалению, себя исчерпали, и пора было переходить куда-то дальше, в SQL. На этом мой опыт общения с Shotgun закончился, и мы начали тестировать ftrack — уже в нашей студии. И оттуда, к сожалению, вообще не получилось достать csv.
Там, конечно, очень удобная для координатора и для продюсера визуально приятная табличка для отслеживания часов прямо по дням недели — что артист за этот день заполнил все или не все восемь часов.
Очень удобно видеть в моменте, что все из ближайших дней заполнено, но глобальной информации по проекту именно в денежном выражении это не дает. При этом на созвоне с ftrack добиться какого-то ответа на вопрос о том, можно ли это быстро сделать, у нас не получилось.
Мы снова вернулись к Cerebro, и я была очень рада, когда вы анонсировали в roadmap, что в планах есть развитие статистики для продюсера. Потому что та статистика, которая уже есть, очень удобная. Я постоянно пользуюсь статистикой по проекту. В Shotgun — так как это одна большая песочница, мне говорили, что тоже можно сделать такое.
Ксения. Можно, но кто будет делать?
Марина. В Cerebro по умолчанию есть раздел, куда вбивается зарплата. Очень круто, что есть шаг вплоть до дня, ведь дневная ставка за месяц всегда разная, а если произойдёт изменение зарплаты где-то в середине месяца, то и это тоже можно будет учесть. Благодаря этому становится очень удобно отслеживать точные общие затраты по проекту. Но, к сожалению, там нет просмотра в динамике по месяцам, отображаемого на одной странице. Очень жду ваших нововведений, чтобы наконец их протестировать.
Ксения. Я только что поняла, что Shotgun — это Linux, ftrack — это Mac, а Cerebro — это «Винда». Shotgun — потому что все очень здорово, но как этим пользоваться? Ftrack — потому что это красиво, но многое ты сделать не можешь, пока не залезешь туда сам. И Cerebro — потому что все для людей и все, в принципе, сразу «из коробки» работает. Хочешь залезть глубже — лезь. Ну, а если что-то пойдет не так, мы починим это вместе.
Марина. Пару раз пользовалась вашим «Менеджером задач» — это очень удобно, когда нужно одновременно смотреть в два разных места проекта, что-то сравнивать или копировать. Еще я обожаю «Мое пространство» и доски задач, которые появились, наверное, год либо два назад. Наверное, в тот момент я перестала задумываться: «А вот в Shotgun было классно, вот эта табличка, эта табличка…» Особенно «Мое пространство» — это ровно то, что очень удобно для координатора и продюсера. Раньше я это делала для себя в Google-таблицах, а теперь прямо кайфую.
Ксения. Единственное, чем мы еще пользуемся, — это ftrack Review.
Марина. Но, по-моему, вы тоже анонсировали, что хотите что-то такое сделать.
Ксения. Удобно, что можно кинуть, не заводя аккаунта, они порисуют, и ты обратно забираешь.
Марина. Всем клиентам это нравится, правда очень удобно. В Cerebro осталось то, до чего я ещё не успела добраться и покрутить по-серьёзному. Это диаграмма Ганта со связанными задачами. Мы связанные задачи тестировали…
Ксения. И теги.
Марина. Но в тегах программирование точно понадобится, и для нас это случится нескоро. А связанные задачи — тоже очень крутая штука, которую мы тестировали, но я сломала правило и не смогла вспомнить, как вернуть все обратно. А на сайте не нашла похожего примера, чтобы было написано: «Сделайте так, и все будет работать». В итоге мы решили, что пока это не принципиально.
Ксения. Но нам обязательно нужна кнопочка Back to Dеfaults, ведь мы можем что-то периодически ломать.
Марина. Я верю, что вы когда-нибудь точно доведете диаграмму Ганта до интуитивно понятного состояния. Я тестировала, для минимальных задач все работает, можно разноцветной даже сделать.
Мы вообще постоянно ищем различные способы организации инструментов Cerebro для облегчения работы продюсера. И одна из таких штук – использование хэштегов для обозначения приложений контракта, в которых осмечен тот или иной шот или ассет, потому что иногда те идут не все в одном документе, а отслеживать как-то надо, и хорошо, что есть какие-то одно общее место для этого. Было очень удобно при помощи поиска собирать и выгружать все в документ.
Тут же ваш экспорт с картинками позволяет сразу сделать смету красивой, так как Google потом вставляет эти картинки сразу в ячейку. Этим я пользуюсь постоянно.
Ксения. Да, бридж между сметами. В конечном итоге все упирается в эти бриджи. Ими не только пользуешься внутри студии, но еще и клиентам удобно, артистам — всем.
Марина. Возможно, в хэштеги в Cerebro изначально вкладывался другой смысл. У нас в студиях они использовались под абсолютно рандомные вещи. Может, для продюсеров тоже стоит какую-нибудь классную рульку придумать.
Ксения. Мне кажется, в хэштегах кроется огромная сила, которую мы пока не осознали до конца. На примере того же самого Shotgun я знаю, когда создавался бридж как раз между ним и Hiero, его выстраивали по хэштегам. Теперь там безумная схема, все делается автоматически. Мы за планирование, за инновации и за автоматизм, поэтому будем разбираться. Впереди — поле непаханое. Улучшать можно очень долго.
Марина. У нас когда-то возникала идея дополнительного столбца по статусам. Обычно шот проходит множество итераций, и сейчас у нас точно больше двадцати статусов, включая статусы для людей, которые выдают и отправляют материал, и несколько статусов по клиенсткому фидбеку. При этом артисту важно отслеживать не все. Мы отключаем оповещение, но иногда артисты сами включают его обратно, и им все это начинает приходить. Не знаю, есть ли такой функционал у Cerebro, но протестировать его хотелось бы, вдруг действительно окажется удобнее.
Марина. Отлично. Мы часто общаемся с поддержкой — иногда, наверное, даже слишком часто — и все это есть в мануалах. Но бывает так, что мы думаем: «Какие-то вещи было бы здорово сделать вот так», — а вы это уже сделали, причем иначе. И оказывается, что по-другому гораздо удобнее.
Марина. Я помню, мы вам тоже писали, что классно было бы сделать to-do лист, как в Google Notes. Видела, что вы сделали чуть-чуть по-другому, не так, как мне представлялось, но тоже интересно, правда, протестировать ещё не успели.
Ксения. Удобно, когда уменьшается количество приложений. Сейчас у нас уже очень мало осталось каких-то приложений, которые не заменить, и они занимаются чем-то совсем другим. Notion мы используем, и он потрясающий, но абсолютно другой. Вкорячить это еще в Cerebro — вообще маразм. И Nuke туда и Houdini — все в одном.
Марина. Еще отличительная черта Cerebro от ftrack и Shotgun — это то, что у вас отчёты встроены в общий форум заметок, это для меня самое удобное. И что к отчету прикреплен тайм-лог за этот отчёт. А в ftrack и Shotgun парадигма другая, у них это отдельно идет. И вроде бы есть связь, ты можешь посмотреть, что те часы принадлежат вон той версии. Но из-за того, что это находится где-то в отдельном месте, туда мало кто заходит и анализирует это. А так все здесь, и супервайзер сразу видит — разумное количество часов или не очень. Хотя то, чего не хватает Cerebro в этом контексте, так это ведение версий в отдельном окошке, чтобы система отличала, что из файлов – версия шота, а что – просто вложение. В последнее время мы часто сталкивались с такой необходимостью.
Но когда мы пытались пользоваться ftrack и Shotgun, несмотря на удобство работы с версиями, у нас возникали вопросы: «Как так? Как это я не буду знать вот прям здесь, что артист потратил на эту версию шесть часов?» Я подозреваю, что в ftrack и Shotgun на часы смотрят только координаторы и продюсеры. А у супервайзера другая проблема…
Ксения. Нет, там все равно сколько ты делал. Платишь же не ты.
Марина. Поэтому им и не нужно.
Ксения. Я думаю, если бы про Cerebro знало больше людей за границей, то многие бы пользовались этой системой.
Марина. По крайней мере, маленькие студии точно.
Ксения. Да. Пока маленькие используют ftrack, а он далек от совершенства.
Марина. Еще ни разу не доходили.
Марина. Эти вкладки используются, когда уже серьезно планируются ресурсы. Надо использовать одновременно диаграмму Ганта и планирование.
Ксения. Тебе пора курсы продюсеров открывать.
Марина. Я бы очень хотела!
Ксения. Наши знакомые продюсеры и координаторы тоже столкнулись с техническими вопросами и начали обсуждать, что курса нет. Ладно маски резать — здесь все понятно, иди в интернет и ищи. У меня знакомая хотела больше узнать, как понять, хороший рендер или плохой. То, что точно понимает продюсер, если он уже давно в индустрии. Ему необязательно быть технарем, но знать такие вещи он обязан. Оказалось, курсов нет — надо обязательно создавать материалы.
Марина. Я нашла для себя решение. Прийти в графику мне было легко, потому что у меня есть технический бэкграунд и меня не пугают сложные, непонятные на первый взгляд темы и термины. У нас на факультете последний выпускной год был построен на поиске предприятия для преддипломной практики, получении необходимых знаний для диплома и потом написании диплома на основе этого предприятия.
Я в конце прошлого года связалась с моим дипломным научным руководителем, Эдуардом Борисовичем Мазуриным, и в прошедшем семестре у меня было два студента с моей кафедры. Мой факультет и моя кафедра — это как раз место, откуда могут прийти грамотные люди, которые знают и про организацию производства с технической точки зрения, и про то, как построить конвейер. Как мы любим говорить, мы можем построить даже ракету, только нужны конструктор и специалист, который ответит на все технические вопросы.
Компьютерная графика — это подходящая сфера, чтобы такие люди приходили. Мы решили начать с моей кафедры: нести знания и правильные принципы, чтобы подтягивать людей в профессию. Теперь осталось технарей подтянуть.
Ксения. Технарей хватает.
Ксения. Tentaculo.
Марина. Но мы над ней работаем.
Ксения. Я ее не совсем отношу к Cerebro. Могу ошибаться, но не думаю, что ее вообще кто-то использует. Но знаю тех, кто пытался.
Марина. Когда Tentaculo только зарождалась около двух с половиной лет назад, мы точно пробовали в ней покопаться. Может быть, она тогда была в другом виде, не очень удобном.
Ксения. Cerebro сама по себе очень сильная, а дальше — как связать с ней свой пайплайн? Вот здесь, мне кажется, ее слабое место. Она классная сама по себе, вне экосистемы. Я знаю одну студию, которая пыталась ее прикрутить, но сдалась. А я не сдаюсь, но это уже будет не Tentaculo, а что-то другое. Поскольку у меня есть небольшой программистский опыт, я в целом понимаю, что хотели сделать. И то, что написано, правильно. Но для артистов и VFX оно не работает. Если бы это были первооткрыватели и не было никаких бриджей, только Tentaculo и этот программистский подход, то они бы сто процентов прижились. Но из-за того, что на рынке уже есть, условно, Telegram и WhatsApp, а мы предлагаем Outlook, который работает через одно место, перейти к нему очень тяжело. Да, оно едет, у него есть руль и четыре колеса, но едет оно в обратную сторону, и это надо учитывать.
Марина. Мне кажется, это может тянуться из какой-то особенности менталитета — лучше изобрести заново, потому что я знаю, как лучше. Причем иногда это правда и всё сработает. Мне кажется, Cerebro как раз из этого принципа и вышла. Она не похожа на ftrack и Shotgun, она такая, какая есть, со всеми плюсами, которых нет в других программах: «Попробуйте вот так, так удобней».
Ксения. Мне кажется, здесь не надо изобретать колесо. Есть классные бриджи, которые работают. Ладно, я как супервайзер разобралась, поняла, все настроила. Но дальше у меня есть артист, который будет звонить и говорить: «Что это такое? Я не понимаю, куда мне нажимать». Зачем, если уже существует то, что гораздо проще? Tentaculo гораздо сложнее, чем должна быть. И недружелюбный API. Когда открываешь код, очень тяжело в него вникнуть. Без разработчика Cerebro можно потратить очень много времени. Сделано не для людей, а для себя. И когда ты на контрасте открываешь API Foundry, там прописано вообще все, что надо заменить. Это по программистской части.
Марина. Если человек сядет и изучит это, то наверняка начнет понимать. Нормально, что у каждой экосистемы есть свои правила, к которым надо привыкнуть. Можно что-нибудь тестировать на мне. Я человек, который совсем ничего не понимает в программировании.
Марина. Мне лично кажется, что диаграмме Ганта есть куда развиваться в сторону удобства для пользователя. Многие софты типа той же самой Windows, Microsoft Office в какой-то момент сделали именно такой апгрейд. Со временем люди привыкают к другому виду кнопочек…
Ксения. Чтобы все как Mac выглядело.
Марина. Я смотрю на диаграмму Ганта, и это выглядит так, как будто я работаю в Word 2003 года. Возможно, основная проблема как раз в том, что нет современного вида и поэтому не хочется разбираться, а не в том, что функционал какой-то не такой. Функционал рабочий, я его в объеме тестировала. Мне кажется, осталось только лоска навести.
Марина. Вспомнила один большой плюс, всё как-то о плюсах тянет говорить. Я обожаю горизонтальное отображение задач. Не древовидное, которым все пользуются. Благодаря этому виду отображения я интуитивно поняла, как создавать сразу много задач и как менять статусы на огромном их количестве. Один раз, правда, это вышло мне боком, так как я случайно поставила на двух сотнях шотов «нет статуса» или что-то такое. После этого я обратилась в поддержку и попросила, чтобы они поставили галочку, типа «Вы уверены?».
Ксения. Это к разговору про курсы продюсеров и платформу, где люди делятся опытом. Это очень важно. Мы все индустрия. Какая-никакая, большие или маленькие студии — неважно. А у нас все скрытные: «Я здесь за закрытыми дверями что-то сделаю, а что — не скажу». Конкуренция? Да. Но у нас все проекты делаются даже не Москвой, а всей Россией. Поэтому было бы круто делиться. Я бы с удовольствием смотрела, например, мастер-классы от той же Cerebro.
Марина. Наверное, не хватает мастер-класса о том, как от начала до конца настроить самый простой проект, чтобы хоть как-то всё в нём было автоматизировано. Не отдельные туториалы, а от начала до конца. Может, у вас это есть, я не проверяла.
Ксения. Вряд ли можно навскидку назвать платформу, которая предоставляет какие-то туториалы общего характера. Есть отдельно на композ, есть на моделирование, есть какие-то кусочки в YouTube. Но нет курса, который подготовил бы человека к тому, чтобы он стал продюсером или супервайзером, или координатором, прокачал гибкие навыки, в конце концов. Это не про Cerebro, и это моя больная тема. Я за то, чтобы мы как индустрия стали добрее друг к другу и подружились. А пока получается: «Я тебе ставку своей студии не скажу. Вдруг у тебя такая же».
Марина. Кстати, я про Mirada вспомнила. Расскажешь?
Ксения. Я писала в поддержку Mirada. Лучше всего (как я делаю) ходить и воровать у других людей то, что они сделали хорошего. Хорошие идеи же не воруешь, ты их заимствуешь, правильно? Мы с поддержкой на эту тему общались. Сейчас плеер в Cerebro используется как Mirada для комментариев, но туда было бы здорово добавить какие-то штуки для супервайзеров, например хождение по каналам. Чтобы можно было посмотреть шум отдельно в красном, отдельно в синем и отдельно в зеленом канале. Может быть, сравнение какое-то.
Марина. Пока нет сравнения по каналам, нет смысла их сравнивать.
Ксения: В принципе, тот же RV-player гораздо сложнее, можно проигрывать EXR с DPX. Сейчас Mirada я использую только у себя на рабочем столе, я написала комментарии артистам. Но если мы пойдем на просмотр на большой экран или нужно будет посмотреть хайрезы, я буду открывать Hiero-плеер. Либо, если бы у меня был Shotgun, я бы открывала RV. Там уже начинаются технические данные, которые ты сравниваешь. Я не знаю, умеет ли Mirada открывать хайрезы EXR и DPX и плейлисты, кстати.
Нам как студии это не то чтобы критично, потому что у нас все в облаке. Нам не нужен большой телевизор, который мы смотрим вместе. Поэтому мы все просмотры делаем в Hiero. Там и синхронизация идет параллельно, каждый у себя может открывать и хайрезы, и монтаж. У нас экосистема другая. В Mirada я попросила бы добавить красный, синий и зеленый каналы — и все.
Марина. Ты же все равно принимаешь не мувку, а хайрезы. И чтобы не открывать это в другом софте, можно прямо там что-то проверить.
Ксения. У меня было большое количество простых шотов, но все равно шум надо проверять, потому что к этому все очень цепляются. У нас шум — это катастрофа. Никто шум класть не умеет. Это отдельная боль композеров.
Марина. Ещё один необычный способ использования Mirada был у нас на проекте, где мы самостоятельно делали конформ и отбирали из серии те шоты, которые в графику идут. Тогда случился карантин и нельзя было удобно сидеть в студии через DaVinci или Hiero и выбирать шоты на графику. Мы (супервайзер, продюсер и любые другие заинтересованные люди) оставляли в Mirada комменты, помечая таким образом шоты в работу. Получалась большая дорожка, под двести комментариев. И тогда мы подумали о том, что упростило бы работу нашему диайщику, — это если бы можно было сделать выгрузку EDL на основе этой таймлинии комментарией.
На тот момент там был какой-то файл подходящий, но не в формате EDL. И, ооо, я сейчас зашла и вижу, export to final cut xml появился в Сerebro. Надо попробовать, то ли оно!
Ксения. Мы не успеваем за вашими инновациями.
Марина. Это радует.
Ксения. По-разному. Вспомнила еще одну интересную особенность. Любой заграничный созвон всегда проходит с видео. Без видео — только тот, кто «проходит мимо». На созвонах большое количество людей, и проходящий мимо — допустим, координатор другого проекта, которому надо слушать одним ухом. Все остальные — люди с камерами. Они не курят, не едят, не едут в машине.
Марина. Про каналы общения. Сначала через LinkedIn получают сообщение…
Ксения. Нет. Это к тебе композеры из Индии добавляются в последнее время. В основном мы списываемся по почте.
Марина. И тут, кстати, экосистема Google тоже очень здорово работает. Через Google Meet получается календарик, забитый созвонами. Очень удобно.
Ксения. Мы все в разных часовых поясах. Здорово не сходить с ума и не пытаться запомнить, у кого, который час, кто перешел на летнее. Google-календарь сам все понимает. Созвоны у меня примерно 15 % — в Zoom. А так в основном это Google Meet. Там рисовать можно.
Для переписки используется почта, но многое зависит от проекта. Либо продолжается обычная переписка, либо мы подключаемся к почте клиента, либо продолжаем вести диалог от InSoul, потому что это бесконечная переписка с огромным количеством людей. Внутри студии мы используем Discord, подключая туда любого человека от клиента. Discord — это потрясающе удобно: все настраивается, есть закрытые чаты, автозадачи. Очень круто.
Иногда по просьбе клиента мы работали в Slack, хотя лично я не фанатка. Ну, а если говорить о русском рынке, то клиенты, с которыми мы работали, — это 100 % Telegram. Но я против Telegram, потому что это все-таки личное пространство. Мне не нравится, когда в одиннадцать вечера приходит звонок или комментарий по шоту, а я уже с семьей и отдыхаю. Я это стараюсь ограничивать. Выключила компьютер — все.
Марина. Кстати, у Discord была такая штука, может, баг, а может, и фича. Когда ты долго не запускаешь приложение, тебе перестают приходить сообщения. До тебя не дозвониться и не дописаться.
Ксения. Очень удобно.
Марина. Это другой мессенджер абсолютно. Видя оповещения в Discord, можно сразу понять, что это по работе.
Ксения. У меня единственный был случай общения в WhatsApp — с нашим канадским клиентом. Очень короткий проект: нужно было прыгнуть и за две недели все сделать. И поскольку разница во времени приличная (восемь часов), то на счету буквально каждые полчасика. И он мне написал в WhatsApp.
Марина. Но это было исключение.
Ксения. «Извините, я знаю, что вы уже не работаете, у вас больше восьми вечера. Я пишу, чтобы сказать, что мы вам ссылочку отправили. Чтобы вы не искали».
Марина. У Discord есть интеграция со всякими софтами — например с Jira или другими таск-менеджерами. Думаю, было бы классно, если бы Cerebro сделали такой бридж с Discord. Но очень важно провести границу, чтобы не получилось, что у тебя Discord дублирует Cerebro.
Ксения. В Discord гораздо больше всего можно открыть, переделать, дописать, чем в Telegram. Telegram делался для домашнего пользования, для людей, а Discord — как игровая штука.
Если выбирать из Rocket.Chat, Slack и Discord, то Discord будет единственный бесплатный. При этом по функционалу он не хуже других. И защита неплохая, что немаловажно. А защита в нашей индустрии вообще очень хромает. Это до смешного доходит: добавляют меня, например, в чат, и я вижу всю смету студии. У меня ни NDA с ними нет, ничего. Нельзя так делать. А в Discord есть «защита от дурака».
Марина. Хотя я в Discord уперлась в то, что там не очень гибкие роли. Конечно, круто, что показывает, сколько у тебя человек в канале, но иногда хочется скрыть какую-то роль, а сделать этого пока нельзя.
Ксения. Планы большие, идей много. Мы релоцировались в Армению.
Марина. Пока только юридически.
Ксения. Но в любом случае мы в облаке.
Марина. Да, слава богу, мы в облаке.
Ксения. К сожалению, мы не можем разглашать названия, но не так давно закончили работать над шоу для DC, выход которого запланирован на осень, а также многосерийным Under the banner of heaven с Эндрю Гарфилдом. Сейчас у нас в работе фильм для Netflix.
Мы потихоньку растем и внутри команды делаем свой небольшой проект.
Ксения. Все проекты — это разные истории. Я очень люблю игру «Ведьмак», и мне всегда было интересно вот что. Славянский фольклор уже протащили по многим стилям. Почему есть и сказки, и мифология у нас очень здоровая во всех смыслах, но никто не взял и не оформил славянский фольклор как темное фэнтези? Мы решили, а почему бы нам не сделать что-то такое самим.
Марина. По счастливой случайности у нас был потрясающий 3D-шник на один месяц. Он одной ногой был уже в зарубежной студии, но месяц мог поработать с нами. И за это время мы с ним сделали все локации для аниматика буквально из зачатка, из семечка.
Ксения. Мы просто стали говорить об этом вслух, и люди загорелись: «Это классно, давайте». Кто-то мог аниматик сделать, кто-то — порендерить. И потихоньку начали вокруг этого образовываться. Опять-таки, то, что это наш проект, не значит, что он бесплатный. Мы всем платим деньги. Но когда людям интересно, находишь тех, которые говорят: «Мне интересно делать creatures». И ты отвечаешь: «На, вот тебе creatures». Из-за этого люди реально вкладываются и хотят это делать. Это здорово.
Марина. Пока по этому проекту нет четкого плана. Мы не знаем, когда он выйдет и когда мы будем его презентовать. Просто родилась эта идея и нашлись люди, каждый из которых мог что-то сделать в своей области. Тот человек очень хотел дракона. Мы сначала думали, как же нам в эту историю дракона впилить. Потом поняли, что дракон не получится. Мы говорили: «Если тебе нужно три месяца, давай мы с тобой договоримся». Мы решили напомнить, что артисты — это Артисты, художники. Многие хотят развиваться в художественном плане. Мы спрашивали: «Что вам интересно сделать? Давайте придумаем какую-то историю, чтобы можно было всё вместе увязать», — и им было в кайф работать.
Ксения. Есть и другой интересный проект. Там большое количество шотов. Очень много диалогов, которые сняты «восьмеркой». Соответственно, у тебя пятьдесят шотов в одну сторону смотрят, а пятьдесят — в другую. Там очень много зеленого и синего экрана. И это тоже очень интересно. Потому что есть такая замечательная вещь, как машинное обучение, и Nuke 13 как раз ее презентовал. Это абсолютно потрясающие штуки. У них существуют ноды Copycat, и нам очень интересно это все протестировать. Очень интересный проект с технической точки зрения, при этом очень простой. В нем нет ничего интересного для композера, но для технического композера интересного действительно много. Во-первых, машинное обучение. Во-вторых, питоновские скрипты. Открываешь проект, выбираешь секвенцию. Выстраиваются все ноды read, которые тебе нужны, — и дальше очень много вещей, которые можно автоматизировать. Это к разговору про Джеймса Бонда. Получается, у тебя один человек может за день сделать пятьдесят шотов.
Я не гений программирования, но зато очень ленивый человек. Все, что можно автоматизировать, я пытаюсь автоматизировать. Мне такое интересно. Есть парень, который с нами работает. Он очень творческий. Я ему всегда говорю: «Вот тебе техническое задание, самое ужасное на свете — сделай красиво». А он как раз обожает такие задания и такие проекты.
Марина. Не знаю, обожает он их или нет, но получается у него всегда круто. У меня обычно возникает вопрос: «Да как ты прочитал мои мысли и понял, что это должно быть именно так?»
Ксения. Мы стараемся балансировать. На самом деле композные задачи приходят разные.
Марина. Но сначала мы хотели, чтобы у нас был и тридэшник, и текстурщик. Чтобы мы были маленькой командой, которая может сделать сложную сцену «под ключ». Но потом мы от этого отказались и ушли больше в композ.
Ксения. Поскольку я композер по бэкграунду, то к нам приходят в основном мои знакомые или люди, которые когда-то со мной пересекались или работали. И приходят в основном с композом. На него очень большой спрос. Да, есть условная Индия, которая делает недорого, но там артисты не того уровня.
Марина. И те артисты, которые в LinkedIn пишут, у них, к сожалению, только Roto и Track.
Ксения. Даже, если пытаешься найти какой-то аутсорс, кто делает композ, до заграничного качества эти ребята не дотягивают. Работы очень много. Со всеми стриминговыми платформами: Hulu, Apple, Amazon, Netflix и прочее. Я сейчас говорю не про российский Netflix, а именно про западных коллег.
Там очень много работы, и людей сильно не хватает. Композ проще всего отдать на аутсорс. Ты просто высылаешь материалы — и все, забываешь про человека.
Марина. Если забываешь, то потом начинаешь жаловаться, что он что-то не то сделал.
Ксения. Тот, про кого ты правда забываешь, — хороший композер.
Марина. В общем, мы постепенно развиваемся. Мы пришли к этому довольно гармонично. Сначала — композ.
Ксения. Один департамент at a time.
Марина. Может, потом у нас кто-то появится из дженералистов либо других департаментов.
Ксения: У меня был такой опыт, но только от Mill Film, когда я там работала на «Кошках». Как студия мы с Индией не работали. И, как мне кажется, на уровне личности это не проявляется. А вот на уровне студийном, думаю, проявится.
Марина. Мы как раз обсуждали одну особенность. И не про Индию, мы в основном с Европой работали. Мы столкнулись с тем, что когда в России пишут, что есть проект, скорее всего, у тебя сегодня вечером или завтра утром будут плэйты. Причем даже в не отсортированном виде, и ты ещё не знаешь половину вводных данных.
А с Западом случалось так, что мы делали даже организационные ошибки из-за того, что там они заранее бучат и спрашивают: «Свободен ли ты через пару месяцев?»
Ксения. То есть это фриланс не на сейчас. Он на через два месяца, а может, даже через три.
Марина. И в эти два месяца вряд ли начнется жесткая подготовка. Скорее, вы начнете общаться по проекту более детально…
Ксения. Будут присылать расписания, календари большие, красивые презентации.
Марина. Да, это то, что тоже удивляет. За такое большое количество времени, уже на этом этапе они присылают календарь, когда что будет. Вплоть до даты релиза. Очень часто на российском рынке тебе много дат неизвестно. По какой-то причине ими не делятся, все в тайне держат.
Ксения. У нас недооценивают планирование. Любые его формы. Смешно, когда ты пытаешься договориться с фрилансером: «Ты берешь работу?», — а человек тебе отвечает: «Я сегодня и завтра занят».
Марина. К сожалению, мы так далеко не привыкли планировать.
Ксения. Если тебе пишут, значит, проект будет и будет вот тогда-то. А там срок может сдвинуться.
Марина. Он плавающий. Срок на том проекте, который мы сейчас делаем, сдвинулся на четыре месяца. Именно релиз. Это не то, что начало сдвинулось, а дедлайн остался.
Ксения. Здесь двигается все целиком. И отсюда, мне кажется, вытекает особенность наших артистов. Они прекрасно справляются с дедлайнами и вынуждены быть очень хорошими артистами. Просто потому, что они не в адекватных условиях и у них безумное количество работы.
Я была в шоке, когда впервые приехала работать за границу. Это был проект «Джон Уик 2». Несложная работа — в Muzzle Flash вставлять пистолеты и кровь на стены намазывать. Помню, мне дают шот, и я спрашиваю: «Сколько у меня шотов в день?» Они говорят: «Вот тебе шот на две недели». Я говорю: «А что мне делать-то две недели?» Подход другой. Это здесь мы шлеп-шлеп — и полетели.
Сейчас загрузка артиста становится выше, потому что студии не справляются. Многие скупают друг друга. Framestore купила Method. Выживают в основном гиганты, которые давят на заказчиков количеством людей. Далеко ходить не надо: Technicolor, Deluxe — это огромные концерны. Так же выживают маленькие узкоспециальные бутики, которые делают только creatures или FX. К ним очень точечно приходят, и их услуги стоят дорого.
Наши артисты из-за проблем с планированием становятся очень сильными, им можно дать очень много всего. И за границей на них тоже навешивают большое количество шотов. И еще у нас сильно развито чувство вины. На ментальном уровне разница. Когда я работала, это было видно. Сидят люди, огромный опен-спейс, вечером сидят в переработки — поляки, белорусы, украинцы и русские. У нас есть коллективное: «Мы сейчас соберемся и сделаем». Большинство ребят другие: «Ой, мне мама звонит. Ой, я пойду, покушаю. А мне в парк надо погулять. И вообще уже шесть часов вечера. Завтра комментарии будут».
Марина. Просто люди с другими ценностями.
Ксения. Мне кажется, нам есть чему у них поучиться. Это здоровое отношение. В конечном итоге, это просто работа. Мы ведь не хирурги, не пожарные, не людей спасаем.
Марина. У тебя же на «Кошках» даже несчастный случай был?
Ксения: После. И не у меня лично, но у моего коллеги в Канаде. В пандемию случаев вообще было много. Продюсер покончил жизнь самоубийством. Работа на большие корпорации — очень давящая штука. Я думаю, что нам всем не хватает чуть-чуть ответственности и чуть-чуть лени. Нужно все это правильно сбалансировать. То есть ты ответственный, ты подготовился, запланировал, но при этом понимаешь, что никто не умрет, если ты пойдешь и поспишь восемь часов. А если у тебя нет времени поспать восемь часов, значит, ты плохо все запланировал.
Марина. В итоге все равно эти проблемы разгребать координатору и продюсеру.
Ксения. Поразительно, но, с другой стороны, клиенты — это же не мифические существа. Они тоже люди, и с ними можно разговаривать. Они поймут, если ты заболел или если у тебя полетел какой-то сервер.
Марина. Конечно, если это случилось в какой-то ненапряжённый этап проекта. Нам посчастливилось с такими работать.
Ксения. Можно выбирать, с кем работать. Бывали случаи, что приходит проект, и он такой классный, даст нам шанс куда-то пробиться, потому что мы молодая студия, нам года нет. И если мы его возьмем, то сейчас два месяца будет тяжело. Потому что выходной или не выходной, а если нужно сделать, значит, нужно сделать. Мы же сами на себя работаем, на репутацию, на будущее. И получается, что приходится выбирать. Не хочешь, не можешь — не бери проект. Всех денег мира все равно не заработать. Не возьмешь этот проект, будет другой. Отказываться — это нормально.
Мы отказывались от заграничных проектов. От одного — по этическим соображениям. Там были изображения наркотиков. Я против того, чтобы хоть как-то в таком участвовать. И неважно, что это компьютерная графика. Это сцена про наркотики.
Марина. Понятно, что фильмы иногда снимают, чтобы показать эти плохие стороны. Но делать это тяжело.
Ксения. Я за свою карьеру отказывалась не от одного проекта. Не вижу в этом ничего зазорного. Все, что у человека есть, — это время. Если ты тратишь его на что-то, во что не веришь, что не хочешь делать и что не доставляет тебе удовольствия, то лучше отказаться. Наверное, потом придет что-то другое. Так в основном и происходит.
Ксения. С профессиональной точки зрения или с человеческой?
Ксения. Мне проще начать с личного. Хотелось бы завершить это интервью тем, что не надо соглашаться на меньшее. Не надо забывать, что только ты сам себе судья. Потому что я много раз видела, что происходит с моими друзьями и коллегами. К огромному сожалению, многие зачастую выстраивают свою карьеру за счет чужой. Свою сильную позицию, успех, или даже просто самооценку за счет других. Это неправильно. Так делать нельзя. А еще нельзя забывать о том, что ты просто хороший человек и хороший артист, даже если люди вокруг тебя говорят иначе и пытаются построить свой успех, задавив других. Мне кажется, единственный способ расти и развиваться — будь то студия или дружеские отношения — это не давить других и не залезать им на плечи, а вместе строить лестницы. Просто мечтать, верить и вместе стремиться к добру, потому что добро в конце концов победит. Правы те, за кем правда. И, разумеется, в конце концов все придет к правильному разрешению.
Я наблюдаю огромное количество несправедливости, очень сложных жизненных ситуаций, когда людям одна фраза, которую ты бросил как супервайзер, просто потому что ты занят и на тебя давит клиент… Я не хочу громких слов будто это ломает всю жизнь другому человеку. Но мы никогда не знаем, куда попадет брошенное слово, поэтому лучше разбрасываться хорошими словами, а плохие хранить на каком-то участке мозга, который можно периодически чистить. Добрее надо быть и проще.
А с точки зрения специальности могу дать совет скорее супервайзерам. Как супервайзер и руководитель я заметила, что абсолютно каждому можно найти место. Даже если кажется, что человека невозможно никуда пристроить, что у него абсолютно нет таланта к графике. Задача хорошего руководителя — найти сильную сторону человека и место, где ты можешь ее применить в своей студии, чтобы все работало как единый организм.
Место можно найти действительно каждому. Это не всегда очевидно, но я в это верю. У меня был один прямолинейный товарищ, который очень сильно высказывался нецензурно — это неправильно сделали, то неправильно сняли, кто снимает цветы на зеленом фоне. А его сильная сторона — в том, что у него был потрясающий взгляд на детали. Он мог просто проигрывать шот и увидеть, что маска ползет. Посадите его в QC-отдел. Он будет сидеть один в коробочке. Будет там материться сколько ему надо, но зато вы получите потрясающего работника, которому нравится то, что он делает.
Марина. Охх, как сказано! Мне даже и добавить к такому нечего. Поэтому, наверное, скажу только одно: разговаривайте больше с людьми. Мы все разные. Кто-то может выбрать такой подход либо принцип, который ты не совсем разделяешь либо не считаешь правильным, но это рабочий процесс, в результате которого можно много что выяснить. И по мере общения с коллегами можно понять, как вам стоит действовать, чтобы команда росла и развивалась вместе.
Общайтесь, спрашивайте, что они любят, чего хотят, что им нравится делать. Из этих разговоров можно не только получить интересную информацию, но и понять, как направить человека в правильное русло, чтобы вы вместе с удовольствием работали. Общайтесь с людьми и верьте в них.
Ксения. И последний совет, очень коротенький. Инвестируйте в людей, потому что люди — это и есть студия. Если люди уйдут, у вас останется просто горка компьютеров.
Поддержали общие доски задач и топики в Телеграм, настроили просмотр файлов в Тентакуло.
Таск-трекеры помогают организовать работу и совершенствовать бизнес-процессы. Такой пример подаёт руководитель CG-отдела СберМаркетинга Егор Касацкий.
Подключили OCIO в Мираде. Улучшили работу с ключами конфигурации в Тентакуло.