В нашей статье Андрей Амелин, начальник отдела 3D-графики и спецэффектов телеканала Russia Today, делится своей историей. Мы обсудили, как используют Cerebro для разработки и постобработки видео и графики для телевещания.
Расскажите о своем творческом пути и о том, как вы попали на Russia Today и вообще в индустрию. Как вы начинали работать, создавать графику, заниматься дизайном?
Как попал в индустрию? Давайте начнем с этого, потому что это было намного раньше, чем я оказался на Russia Today. В индустрию я попал в 1990 году, когда только вернулся из армии. Тогда меня поразила одна реклама по телевидению, на которой бюллетень падал на стол. Это была компьютерная графика, и там стол отламывался. Это 1990 год! Меня это очень зацепило и так я и выбрал, куда пойти учиться. Я поступил в МИФИ на вечернее отделение, на факультет кибернетики — то есть надеялся, что там учат и основам какой-то компьютерной графики.
Естественно, никто там ничему не учил, кроме программирования, и я параллельно стал работать. Хотя нет, сначала заключил свой первый контракт — была такая фирма «Джи Компани» с Лошкаревым. После контракта я пошел работать на телеканал «Российские университеты», параллельно доучиваясь в институте. На этом канале я проработал какое-то время, и помню, что мы тогда начинали на 386-х компьютерах с 3D Studio, причем еще первых версий. Была даже такая программа, как Paintbrush, и это было совершенно нормально. Только потом уже появилось ПО Silicon Graphics и так далее и тому подобное.
Собственно говоря, вся эта индустрия начиналась с понятия компьютерной графики. Это сейчас она изобилует всевозможными терминами — такими, как «постобработка», например. Тогда этого ничего не было, тогда была просто чистая компьютерная графика, которая ко всему прочему записывалась покадрово, то есть ни о каких электронных монтажах речи не было.
Как-то в начале 90-х к нам на канал приезжали японцы, и Шаболовка для них оказалась чем-то вроде музея их же техники, которая в Японии не работает уже 30–40 лет.
Параллельно с «Российскими университетами» у меня несколько лет была подработка, связанная с визуализацией архитектурных проектов. Я сотрудничал с архитекторами, которым тогда все это тоже было в новинку. Ну, а потом случился переход на Первый канал, где я работал над оформлением программы «Время», то есть над оперативным обеспечением компьютерной графики. Это как раз был период, когда Доренко «утюжил кепку» Лужкова, когда горела Останкинская башня. В одну из смен мы все думали, завалится она на нас или нет, — башня здорово кренилась.
Потом я несколько лет проработал уже непосредственно с архитекторами, занимаясь визуализацией и компьютерной графикой. Потом был телеканал «Россия» ВГТРК, где я оставался до 2005 года. И вот, собственно говоря, после этого я уже ушел на телеканал Russia Today. Кстати, недавно Russia Today исполнилось 15 лет, и, можно сказать, я работаю там практически с момента основания канала — то есть все эти годы. Я очень хорошо помню день, когда мы только запускали все хозяйство. На нашем канале, конечно, было много молодежи, а работали мы на «Парке Культуры» — в здании РИА «Новости». А еще мне очень запомнилось, что у нас было много иностранцев, и они бегали в спортивных костюмах и босиком по коридорам, чтобы успеть передать срочные новости.
Сейчас я начальник отдела 3D-графики и спецэффектов, а рабочий процесс протекает куда спокойнее — все уже давно устаканилось.
Когда вы начали использовать Cerebro в своей работе?
Где-то года 3–4 назад, когда еще был начальником отдела видео 360 — это VR-съемка на панорамную камеру, после которой происходят совмещение 3D-графики и постобработка. Конечно, тогда система Cerebro помогла очень здорово организовать работу. Поскольку мой отдел только начинал, мы все записывали в экселевские файлы. Было жутко неудобно. Приходилось еще делать записи на каких-то магнитных досках, клочках бумаги и так далее, и появление Cerebro, конечно, было спасением. Сразу оформилась некая структура, которая позволяла создавать сразу несколько потоков, заданий. Эта древовидная сеть дала мне возможность понимать, кто что делает и на каком этапе что происходит, и контролировать процесс. Соответственно, легко следить за такими вещами, как сшивание видео — так называемый стичинг. Или вот взять кеинг — это когда идет активная форма, если это все снимается на «зеленке» с каким-то наложением в виртуальной студии. Это все, конечно, было очень удобно.
Вы рассказали о случае, когда башня горела, а что было интересного в продакшене? Вы 15 лет работаете на одном телеканале, это достаточно долгая карьера. Наверняка было что-то такое в процессе производства, что вам очень хорошо запомнилось.
Конечно, интересных случаев всегда было много. Можно вспомнить, например, Первый канал и «Время» — как раз тот период, когда итоговую программу вел Доренко, светлая ему память, а Лужков был мэром Москвы. У них были свои подписчики. Что касается компьютерной графики и оперативного оформления фильмов, то все это делалось такими мощностями и с такой неимоверной скоростью, что иногда даже возникали какие-то конфликты. Графика была готова, но не все были с ней согласны. И вот этот драйв, эта скорость, эта неимоверная кузница оперативной работы, конечно, сама по себе дорогого стоит и много мне дала полезного для дальнейшей деятельности. Такая школа была удивительная.
Хотя, что касается Первого канала, могу сказать, что у меня там до сих пор долг по зарплате в восемь месяцев. Ну, такое было время, везде задерживали зарплаты.
Вообще если рассуждать о компьютерной графике не абстрактно, то можно сказать, что тут есть два направления — творческое и техническое. Потому что есть, конечно, люди творческие, которые что-то способны генерировать и выдумывать, а есть люди технические, которые все это могут реализовать. Иногда эти качества сочетаются в одном человеке, но на деле такие специалисты достаточно редки. Я видел разных людей — тех, кто может креативить, но в технике полный ноль, или наоборот, тех, кто технически очень подкован, но идей собственных просто нет.
Сочетания этих качеств необходимо достигать, поэтому вообще компьютерная графика — это все равно командная работа. Никогда нельзя сказать, что кто-то один делает все. Такие случаи бывают, но, как правило, результат и выглядит менее грандиозно, скажем так. Когда работает команда, то есть присутствуют все этапы создания компьютерной графики, начиная от моделирования и анимации и заканчивая постобработкой и монтажом, получается действительно хороший результат. Например, когда у меня был отдел по работе с видео 360 на Russia Today, там было очень много параллельных крупных проектов. Один из них — съемки в космосе, на борту МКС. Наши ребята договаривались с Роскосмосом, и на станции были наши камеры. То есть это было, конечно, очень необычно. Сейчас эти наши съемки даже в Штатах в каком-то музее присутствуют.
Когда идет совмещение графики и видео, получается действительно очень интересный проект. Например, мы делали панорамную съемку места, на котором будет построен Крымский мост, а потом совмещали видео и графику и визуализировали мост, которого еще не было. Это, конечно, вещь колоссальная по интересу, но, к сожалению, вообще вся VR-история и видео 360 не получили массового развития в силу специфики просмотра. У нас главные потребители, в принципе, вообще всех продуктов — это женщины, а женщины говорят: «Этот шлем неудобный, носить его негигиенично, а еще он портит прическу».
В общем, это направление, к сожалению, не пошло, хотя мы делали все возможное. Есть даже специальные демонстрационные залы под куполом для просмотра панорамных видео, мы даже у себя на канале такой сделали. Но проблема здесь в том, что так видна только верхняя полусфера и то, что внизу, а опускать голову нельзя. Когда надеваешь шлем или VR-очки, можно смотреть вверх, вниз и вообще в любом направлении.
Сейчас эту технологию еще нельзя назвать доработанной. Есть реализации в PlayStation, объемные игры, но все это не так удобно. Вся VR-история очень интересна, но она упирается, опять же, в неудобство использования, потому что сейчас нельзя просто достать шлем из кармана, надеть его и погрузиться в какой-то другой мир. Только тогда, когда VR-очки станут размером с обычные, наши замечательные женщины наконец скажут: «Да, мы это принимаем», — и вся эта история, возможно, получит продолжение. И все-таки уже сейчас можно сказать, что есть какие-то узкоспециальные области, в которых технология действительно развивается.
Хотя даже трансляции, допустим, когда стоит VR-камера, например, в балетной студии или посреди какого-то концерта, где артист выступает, конечно, интересны, но опять же все это не заточено под конечного пользователя. То есть либо слишком дорого, либо слишком неудобно и так далее.
Кстати, если оглянуться назад и вспомнить, где система Cerebro точно пригодилась бы, так это, наверное, в студиях по визуализации архитектурных проектов. Наверное, ее там сейчас действительно используют, но в то время, когда я там работал, это было бы настоящим спасением, потому что выстраивать рабочий процесс было бы, конечно, гораздо удобнее.
Если речь идет именно о приложении компьютерной графики в реализации архитектурных проектов — то это, конечно, рутина, рутина и еще раз рутина. То есть нам нужны не креативщики, а именно технари. Креативщики — это все-таки больше моушен-дизайн. Сейчас это модно называть так, хотя по сути это, в общем-то, обычная анимированная компьютерная графика.
Спасибо большое за то, что поделились. Вы упомянули, что есть люди, которые больше технари, а есть более творческие. И очень сложно найти, человека, который бы все это в себе совмещал. Скажите, пожалуйста, вы сами себя к какому типу относите? Или вы все-таки совмещаете оба?
Я, наверное, все-таки больше технарь. То есть я, конечно, могу что-то выдумать такое, что действительно будет интересно, но понимаю, что есть люди более творческие в плане генерации каких-то идей, и их действительно немного. Кстати, мы все-таки ищем до сих пор таких специалистов, потому что творческие люди, к сожалению, порой очень быстро «вырабатываются». Они выходят из тренда, выгорают и становятся уже просто не в состоянии придумать что-нибудь новое.
То есть если технари держатся на плаву, собственно говоря, потому, что владеют инструментом и всегда остаются в тренде технических решений, то творческие люди — именно настоящие креативщики — очень быстро перегорают, и это, конечно, очень большой бич. Постоянно генерировать что-то свое, не подглядывая никуда, вот просто садиться и заниматься чистым творчеством — очень сложно. Для этого нужно родиться невероятно талантливым человеком. Я себя к таким не отношу, я все-таки технарь.
Кстати, пользуясь случаем, приглашаю к сотрудничеству творческих людей, у которых есть свои идеи и какие-то нереализованные проекты. На телеканале Russia Today мы ждем таких людей, всегда с удовольствием с ними общаемся и, как мне кажется, предоставляем, в общем, неплохие условия для работы, так что пользуюсь возможностью озвучить это приглашение.
Мы и правда можем ваше приглашение опубликовать. У нас есть второй проект — «Стая». Там как раз компании ищут креативных сотрудников, поэтому мы с радостью поможем вам в подборе. А что касается мест поиска… Вот вы говорите, что пытаетесь выцепить творческих людей, а где их искать? Какие есть реальные места?
Как мы ищем творческих людей? Знаете, существует такое явление, как сарафанное радио. Потому что по объявлению о найме, в общем-то, крайне редко попадаются действительно стоящие специалисты. В основном на собеседования идет поток случайных личностей, которые вроде и могут что-то сгенерировать, но либо не умеют работать в команде, либо делают что-то не то. Очень сложно найти действительно достойных и хороших людей. Это очень большая проблема, причем для всех. У нас даже был опыт привлечения каких-то сторонних дизайнеров, но они иногда могут выдать такое, что просто без слез не взглянешь.
Я еще раз говорю: сами идеи — это огромный дар, конечно. Он либо есть, либо его нет. Потому что озарение снисходит очень редко и на очень немногих, и, как правило, эти люди уже где-то востребованы. Наверняка среди находящихся в поиске тоже есть достойные кандидаты, но найти их непросто. Знаете, у нас в команде и так очень много хороших специалистов, но хочется как-то отыскать тех, у кого будут свежие идеи, свежие решения. Многие горе-дизайнеры не просто что-то где-то подглядывают, а могут скомпилировать чужое и выдать за свое. К сожалению, плагиат в этой сфере очень распространен, а чистых идей действительно очень мало, поэтому если есть люди, которые действительно хотят попробовать себя в моушен-дизайне, пусть приходят к нам, мы их всегда ждем, можем оценить по достоинству и так далее и тому подобное.
Сразу вспоминается книга «Кради как художник» — такой вот совет людям, которые очень любят копипастить. Вы правы, это очень часто встречается. А скажите, пожалуйста, сколько вообще у вас сейчас в отделе человек? Насколько большая у вас команда?
В принципе, я руковожу небольшим отделом. У меня в подчинении сейчас восемь человек. А в самом отделе дизайна уже более 100 человек — причем это вместе и с отделом оперативной графики, и с отделом дизайна как такового, то есть с теми, кто занимается креативом. Команда у нас очень большая и очень структурно разветвленная, и в отделе дизайна мы также уже ввели в использование систему Cerebro, которая позволяет структурировать рабочий процесс и отслеживать все этапы. На самом деле, эта оболочка, конечно, очень интересная. Единственное, у меня есть одно пожелание.
Я на удаленке купил себе специально планшет, установил на него Cerebro и столкнулся с проблемой, которая меня очень огорчила. Когда на планшете отображается мобильная версия, причем очень сильно урезанная, как на телефоне, — я даже не могу поменять статус задачи. На планшете было бы, конечно, удобней видеть все точно так, как я вижу на компьютере, — то есть какую-то разветвленную структуру и так далее. Не ужатую до этих нескольких кнопочек, а наоборот, такую, чтобы я мог полностью раскрыть все древо системы и находиться в самом процессе, то есть руководить непосредственно с планшета. Пока приходится все равно сидеть за стационарным компьютером и все это отслеживать, потому что усеченная мобильная версия, конечно, не обладает теми возможностями, которые есть на стационарном компьютере. Было бы здорово хотя бы просто адаптировать именно стационарную версию под планшет, чтобы на большом экране можно было как-то рулить процессом с помощью пера. Потому что упираться на большом планшете в эту мобильную версию, конечно, немножко странно.
Да, это правда стоило бы сделать, и у нас есть такие планы. Мы уже слышали об этом и действительно хотим со временем прийти к полноценной версии. Спасибо большое за такое пожелание, потому что оно действительно актуально. А теперь давайте вернемся к вопросам о вашей команде. Хотелось бы узнать, какие ежедневные задачи перед ней стоят и как Cerebro помогает их решать и управлять проектами? Как вам эта система в работе?
С помощью Cerebro, конечно, происходит оперативная постобработка и видео, и графики, и всего остального. Опять же, с помощью Мирады мы видим какие-то кусочки, места, которые можно подправить. Да и сама постановка задач по созданию трехмерной графики становится структурированной. Сейчас мы активно используем Unreal — такую оболочку. Она геймерская, но тем не менее мы ее применяем для оформления прямого эфира.
Чтобы все это скомпоновать, нужно пройти несколько этапов. Сначала идет создание трехмерных сцен, наполнение трехмерными объектами, потом оптимизация, вывод в прямой эфир и дальше уже наложение. В общем-то, это такие технологии, которые не столько к Cerebro относятся, сколько в принципе к компьютерной графике.
А есть ли функции, которые вы в Cerebro, так скажем, игнорируете? То есть они в вашей работе как-то не прижились — вы знаете об их существовании, но не используете их. Есть такие?
Ну, вот есть диаграмма Ганта, ее мне нет смысла использовать, потому что телевидение — это такая структура, которая относится, наверное, больше к зарплатной политике, а диаграмма все-таки больше подходит для частных компаний, где есть почасовая оплата и тому подобное.
Опять же, если говорить об этом, то здесь все упирается в два типа личности исполнителя. Одни — люди творческие, другие — технари. К ним применяется совершенно разная политика, касающаяся оплаты труда. Но вся система Cerebro, конечно, больше заточена под технарей, а не под творческих людей. Она очень полезна, когда идет какая-то рутинная работа — либо ститчинг, либо постобработка и так далее.
Вы наверняка, как любой человек, ищете для себя источники мотивации и вдохновения. Вот, например, про интересные проекты с космосом рассказали. А ищете ли вы источники вдохновения как руководитель? И еще вопрос: как вы пытаетесь мотивировать своих сотрудников — и надо ли их вообще мотивировать в вашем случае?
Что касается моего личного вдохновения, то я черпаю его в музыке. Знаете песню, где были такие строки, что «в музыке только гармония есть»? На самом деле, если надеть наушники и включить какую-то музыку, то, как правило, приходит визуальный ряд, который потом воплощается в каких-то проектах. Это я, опять же, делюсь исключительно своим опытом и своими впечатлениями. То есть именно у меня вдохновение идет через музыку. А как я вдохновляю своих работников? Ну, там просто идет постановка задачи, за ней — объяснение идеи, и, поскольку это работа командная, то далее должен следовать результат. Именно результат. И тут я как руководитель действую то кнутом, то пряником. Либо выговор, либо премия.
То есть у вас такой классический структурный подход. Это радует, потому что некоторые пользователи сталкиваются с тем, что трудно заставить работников отчитываться в системе для управления проектами. Я так понимаю, у вас с этим проблем не возникает?
В этом плане мне, наверное, в какой-то степени помогла армия. Как говорится, хороший генерал получается только из хорошего солдата. Человек, который не умеет подчиняться, не умеет руководить. Это аксиома, которая не раз подтверждалась и в жизни, и в практике, поэтому в плане руководства все четко. А с помощью Cerebro идет совершенно четкая постановка задачи и потом, соответственно, спрос результата. Потому что если выделены средства, время, ресурсы, то рано или поздно обязательно приходит время время узнать, где результат. Это уже, скажем так, управленческие нюансы, и в этом плане я считаю, что здесь все равно какая-то должна быть жесткая вертикаль. К сожалению, без этого никак.
У нас было много конфликтов, и люди от нас уходили после ситуаций, когда слишком творческая личность сначала несколько дней входит, так сказать, в экстаз, потом напряженно работает сутки-двое, а потом ложится спать и выдает совершенно невыносимый результат. То есть это как раз и есть оборотная сторона медали очень творческих личностей, хотя люди они прекрасные. Иногда с ними приходится расставаться, и это каждый раз дается очень тяжело. Ведь как бы человек ни работал в данную конкретную минуту, у него все-таки бывают моменты озарения, когда он действительно выдает стоящие идеи, прекрасную визуализацию и гениальный результат.
Конечно, тут очень спасает симбиоз творческого человека и технаря — то есть когда они работают в паре, в команде. Можно свести их вместе, но стоит учесть, что там очень сложно контролировать именно творческого человека, потому что, извините за мой французский, раздолбайство все равно будет присутствовать в полной мере.
Вы сейчас просто поделились секретом успеха — рассказали, как все это совмещать. Значит, под вашим руководством система Cerebro, наверное, быстро прижилась. А скажите, были ли какие-то трудности на этапе внедрения — когда вы только начинали использовать Cerebro в компании?
Приходилось просто непосредственно к каждому работнику подходить и все объяснять. И спасибо вам, вы тогда очень помогли и с видеоконференциями, и со связью, объяснили онлайн, что и как делать, на какие кнопки нажимать, чтобы что-то получилось.
Новому учиться всегда интересно, но это занимает какое-то время. А когда люди уже научены и приучены, скажем так, к использованию, то никаких проблем не возникает. Теперь, например, никакого труда не составляет объяснить новым людям, которые к нам приходят, куда человек должен нажимать как пользователь, что он должен читать и как составлять отчеты. В общем, я не вижу больших трудностей, связанных с привлечением к использованию Cerebro. Интерфейс вполне дружелюбный, и он намного проще, чем в любой программе для создания трехмерной графики. Там, конечно, на несколько порядков все сложнее. Людям, которые занимаются компьютерной графикой, освоить Cerebro будет нетрудно. Это, знаете, как будто ездишь на гоночном велосипеде и вдруг тебя попросят прокатиться на трехколесном. Конечно, никаких проблем не возникнет! В этом плане все хорошо, и вы очень хороший продукт выдаете. Дай вам бог, как говорится, дальнейшего процветания и развития.
Спасибо, Андрей, очень приятно. На самом деле, у нас пользователи делятся на два лагеря: те, кто хочет, чтобы была вообще одна кнопка, и те, кому нужно побольше кнопочек. Приходится как-то лавировать. Спасибо вам огромное за такой отзыв.
Если у вас есть еще какие-то вопросы, то я с удовольствием отвечу.
Если только «ложка дегтя» и, возможно, еще какие-то пожелания. Что бы вы вообще хотели видеть реализованным в системе? Чего вам не хватает? Что бы вы хотели, чтобы мы добавили? Мы составляем дорожную карту проекта, есть планы по разработкам, но мы развиваемся и готовы добавлять новые функции — что-то новенькое, чтобы пользоваться программой стало легче и удобнее.
Вот связь с After Effects, с Photoshop, с 3Ds Max — мы на каком-то этапе просили ее сделать, и, в принципе, все это было реализовано. Есть единственное пожелание, о котором я уже говорил, — это адаптация под планшет. Хорошо бы сделать так, чтобы все те кнопки, которые есть в стационарном компьютере, были и на планшете. Эта усеченная мобильная версия меня вводит в какой-то ступор, потому что зачем урезать программу, если она и без того несложная. Это для меня, конечно, загадка.
